А вам встречались «солнечные» люди?

Мне с ними кофе кажется вкусней,

Душевная, промозглая простуда,

Проходит сразу от таких людей.

Они вам греют зябкие ладони,

Рисуют солнце среди мрачных туч,

Какая редкость – «солнечные люди»!

Я в них всегда влюбляюсь по чуть-чуть.

Они гуашью самой-самой светлой,

Рисуют мир открыто для людей,

Хочу сказать спасибо им за это,

За то, что мир наш делают теплей!

Вы скажете, что вроде не встречали,

Что глупости все это, как всегда!

А я таких людей по жизни знаю

И даже их целую иногда...

В доме должны быть собака и кошка,

Счастье, уют и всего понемножку,

Что-то хорошее, что-то родное,

Тёплый очаг, атмосфера покоя.

Длинный ряд полок, шкафы и буфеты,

Где бы хранились от мира секреты,

Всякая всячина, блюдца, кастрюли,

Кухонный столик, а рядышком стулья,

Чашки для кофе и чашки для чая,

Баночки с надписью "сделано в мае",

Вязаный свитер любимого цвета,

Чтобы душа была в ливни согрета,

Вазы с цветами, в углу - пианино,

Где-то по самому центру - картина,

В доме должны быть иголки и нитки,

Книжные полки, аквариум с рыбкой,

Что-то приятное, что-то полезное,

Всё по фэн-шую, ведь так интереснее.

Здесь по утрам хорошо просыпаться,

Лучики солнца на веки ложатся,

Пахнет какао и хлебом с лакрицей,

Много приятностей дома случится.

Можно мечтать, не смущаясь помногу,

Можно сидеть на полу в позе йога,

Кашу в кастрюле помешивать ложкой,

Гладить по шерсти собаку и кошку,

Ближе к субботе - довольные лица,

Нежность на кончиках пальцев приснится.

Дом - это самое тёплое слово,

В мире нет места второго такого,

Где никогда одиноким не будешь,

Дома должны быть все те, кого любишь.

Давайте делать паузы в словах,

Произнося и умолкая снова,

Чтоб лучше отдавалось в головах

Значенье вышесказанного слова.

Давайте делать паузы в словах.

Давайте делать паузы в пути,

Смотреть вокруг внимательно и строго,

Чтобы случайно дважды не пройти

Одной и той неверною дорогой.

Давайте делать паузы в пути.

Давайте делать просто тишину,

Мы слишком любим собственные речи,

И из-за них не слышно никому

Своих друзей на самой близкой встрече,

Давайте делать просто тишину.

И мы увидим в этой тишине

Как далеко мы были друг от друга,

Как думали, что мчимся на коне,

А сами просто бегали по кругу.

А думали что мчимся на коне.

Как верили, что главное придет,

Себя считали кем-то из немногих

И ждали, что вот-вот произойдет

Счастливый поворот твоей дороги.

Судьбы твоей счастливый поворот.

Но век уже как-будто на исходе

И скоро без сомнения пройдет,

А с нами ничего не происходит,

И вряд ли что-нибудь произойдет.

И вряд ли что-нибудь произойдет.

Если пусто в душе -

значит, время сменить маршрут.

запиши в голове разборчиво,

без чернил:

если любят тебя

— обязательно подождут,

если счастье придет

— значит, ты его заслужил.

сколько ни было б лет

— душою будь молодым

и не думай, когда

и где будет твой финал.

не любя́щих тебя

— спокойно отдай другим.

отраженье ищи в душе,

а не у зеркал.

если дом опустел

— не бойся покинуть дом.

если город не тот

— решайся и двигай прочь!

если ленишься ты

— все дастся с трудом,

не сможет тебе помочь.

если враг у тебя

— врагу пожелай добра.

к каждой мелочи в жизни

всегда будь открыт и рад.

если просят уйти

— то, значит, тебе пора,

и не смей никогда

с укором смотреть назад.

И не бойся искать

— такие свое найдут!

и не бойся терять

на это ни лет, ни сил!

если любят тебя

— обязательно подождут,

если счастье придет –

то, значит, ты заслужил.

нет, мой сын, надо мной не всегда шел снег, он не так и давно возник.

я был распорядитель нег, толкователь великих книг,

заклинатель вахтёрш и магистр ордена тунеядцев,

"кудри курса" единогласно и без интриг.

да, мой сын: когда я всё мог, я был добрый маг.

я смешил востроглазых дев, не берёг бумаг,

арию о том, как недуги лечит портвейн "массандра"

петь умел на целый универмаг.

мир как цирковая арена не исчезал, но меня исторг.

я узнал, что правят лишь торг и мена, что правят мена, вина и торг.

я старательно покупаю всё, о чем даже боялся грезить,

чувствуя злорадство, но не восторг.

да, мой сын, теперь вы юны и, вам кажется, короли:

всё, от остроумия до весны, вы на свете изобрели, -

ну а мы унылые сгустки скорби и беспокойства,

старые неудачники и врали.

и ты прав, и я буду глуп, если это значит, что мы враги,

только не суди никого, не лги и всегда отдавай долги,

только когда приведут в кабинет с портретом, предложат кресло,

разворачивайся,

беги.

Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,

Если то, что случилось, нельзя изменить.

Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,

С этим прошлым порвите непрочную нить.

Никогда не жалейте о том, что случилось.

Иль о том, что случиться не может уже.

Лишь бы озеро вашей души не мутилось

Да надежды, как птицы, парили в душе.

Не жалейте своей доброты и участья.

Если даже за все вам — усмешка в ответ.

Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство...

Не жалейте, что вам не досталось их бед.

Никогда, никогда ни о чем не жалейте —

Поздно начали вы или рано ушли.

Кто-то пусть гениально играет на флейте.

Но ведь песни берет он из вашей души.

Никогда, никогда ни о чем не жалейте —

Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.

Пусть другой гениально играет на флейте,

Но еще гениальнее слушали вы.

Сорокалетье — странная пора,

когда еще ты молод и не молод,

и старики тебя понять не могут,

и юность, чтоб понять, — не так мудра.

Сорокалетье — страшная пора,

когда измотан с жизнью в поединке

и на ладони — две-три золотинки,

а вырытой пустой земли — гора.

Сорокалетье — дивная пора,

когда иную открывая прелесть,

умна, почти как старость, наша зрелость

но эта зрелость вовсе не стара.

Всё обязательно исполнится,

Переболеет, отболит.

Какое облако над звонницей

Невероятное парит.

И мы дурацкие, нелепые,

Глядим наверх, разинув рты,

На старом снимке – словно слеплены

Из юности и красоты.

Такие, в сущности, не взрослые,

(Обнять и плакать, боже мой),

Смешные, дерзкие, несносные,

Что нас бы за руку домой

Вести и по углам растаскивать,

И обязательно учить,

Что надо быть добрей и ласковей,

Что надо ближнего любить.

Так говорила моя бабушка,

Хранитель детства моего.

Теперь небесные оладушки

Печёт, незнамо для кого.

Однажды нам и не припомнится,

Как много вложено любви.

Лишь это облако над звонницей –

Оно твоё,

Лови, лови...

Мне хотелось бы такие стихи сочинить,

Острые, как бритва, тонкие, как клинок,

Чтоб их не обойти, ни переступить,

Если уж вдохнул, то выдохнуть не мог.

Чтобы понятно стало — вот она суть,

Голая и простая, как костлявая смерть.

Но пишу о том, что снова не уснуть,

И еще о том, что многое не успеть.

Каждый как умеет коротает свой век-

Утешает сердце, усмиряет плоть.

А под окнами ложится белый-белый снег,

А по снегу белому идёт Господь.

И когда б ни вышел ты на свой порог

(Уходя отсюда, оставаясь здесь),

Он идёт по снегу, неустанный Бог,

Чтобы ты увидел, что дорога есть.

Солнце усталое прячется в речке,

Ночь наступает, сгущается мрак…

Что-то не спится сегодня Овечке,

Сон не приходит к бедняге никак!

Но средство надежное есть у овечек.

Снова Овечка глаза закрывает:

«Раз человечек,

Два человечек,

Три человечек…»

И засыпает.

0.

"Тут она исчезла", -- Семёныч трогает сапожищем

обугленное пятно на рыжей сухой земле, --

"Что, поедем обратно? Или ещё поищем?"

Разглядывает приезжего: промокшие до колен

джинсы -- всё как обычно.

Дай угадаю:

дачу снимал с друзьями,

баня, шашлык, коньяк.

Угли оставили тлеть -- чуть не лишились сарая.

Утром нашли её, пляшущую у ручья.

Вряд ли он помнит чётко,

как разводился с Олей,

Клавой или там Светой, снимал жильё.

Мелкая.

Волосы пахнут пшеничным полем,

летом и дымом...

"Как зовут-то её?"

"Я не спросил".

Не спросил.

Три недели гладил

искры веснушек на шелке её плеча,

тихо стонал, уткнувшись в рыжие пряди --

весь, как кузнец, в ожогах...

"Четвёртый час,

скоро стемнеет, пора возвращаться, лето,

взрезавшее метель, где она прошла,

скоро остынет, а мы-то легко одеты,

хватит с тебя, довольно глотнул тепла"

Молча идут к машине, плетутся мимо

дремлющих кладов, ветер январский лют,

в часе ходьбы

от сожжённого Аркаима,

по замерзающим макам и ковылю.

ЧАС ПИК

Здравствуйте, Саша.

Можно сразу на "ты"?

Ты проходи, не стесняйся, будешь салат?

Ну, значит, чаю. Вот ведь, чайник остыл,

грел же, казалось, десять минут назад.

Спрашивай, Саша.

Что ты хочешь узнать?

Что у тебя, диктофон или хэндикам?

Дай причешусь хотя бы.

Всё, начинать?

Всё, начинаю.

Ехал издалека...

1.

Думаю, это случилось,

когда проезжали Пермь.

Да, точно,

сейчас вот вспомнил.

Тот эльф в купе

мне не понравился сразу,

взгляд такой, с наглецой,

а впрочем,

они же все на одно лицо.

Когда им давали гражданство,

мы все кричали "ура!".

А потом эти твари, считай,

захватили Урал.

Их тут было полно и встарь,

иначе откуда

это уральское чудо:

светлоглазые девушки

ледяной, неземной красоты?

Но мы отвлеклись немного,

если не веришь, ты

возьми почитай источники --

об этом есть у Бажова.

Поверь, они здесь давно.

Но раньше

не брали

чужого.

Я сразу не понял,

но что-то заныло внутри,

когда он сошёл.

Поезд дрогнул,

вокзальные фонари

поплыли в грязном окне,

а он стоял на перроне

и улыбался мне.

Довольно скалился, сука,

рукой помахал вослед.

А позже я выяснил.

Он украл у меня

десять лет.

2.

Если ты покупаешь грибы

с глазами

для соседских детей,

пьёшь в закусочной лунный мёд,

мерцающий в темноте,

ищешь жене браслет

с огневушками в янтаре,

любуешься светляками

в колбах уличных фонарей,

в общем, если идёшь по рынку

в эльфьем квартале --

следи, чтобы эти

руками тебя не хватали.

Здесь могут стянуть минуту,

две или пять.

Будешь на них опаздывать,

или всех ровно столько ждать.

Если вор очень борзый,

можно лишиться часа,

максимум -- дня.

Но

никто

никого

никогда

не грабил

так, как меня.

У них вообще не принято

красть у смертных.

Считается, ну зачем

владельцу веков несметных

ничтожно малые сроки

какого-то дурака?

Смешно: олигарх-карманник.

И я так думал, пока

не вычитал где-то:

за точность цитаты не поручусь,

но, вроде как, наше время

для них разнится на вкус.

Минута

"успел вскочить в последний вагон"

Минута

"шепот в ключицу, негромкий стон"

Минута

"безмерно жаль, мы сделали, что могли"

Минута

"болит болит боже как болит"

Минуты

"кончается воздух",

"удар",

"поцелуй",

"невозможный гол".

Минута за час,

полчаса за месяц,

неделя за год.

Всё это можно купить,

если знать места и времени тьма.

Но в долг не бери никогда,

пожалеешь, что занимал.

3.

Один мой друг,

из тех,

за которыми следом ходит война,

купил

за четыре года любви

два дня спокойного сна.

Я говорю, тебя же нагрели,

сделка -- чистый грабёж.

Я говорю, ты что, совсем идиот?

Он говорит, не ори,

чего ты орёшь --

с нами сидит мой взвод.

Борис,

или кто-то с таким же

шрамом на левой щеке.

Андрей

или кто-то с таким же

крестиком на шнурке.

Олег

или кто-то с такой же

татуировкой "ОЛЕГ".

И все остальные.

Или такие же, я не уверен: снег,

не тающий снег на лицах

не даёт разглядеть черт.

Но я думаю, это они, иначе зачем

они здесь сидят --

на окне, на полу, за столом.

Два дня не звони,

я планирую выспаться.

Время пошло.

4.

Мой вор

попался на новой краже

пару недель спустя,

потом мне сказали -- по эльфьим меркам

он, в сущности, был дитя.

Но глянуть ему в глаза,

но плюнуть ему в глаза,

как я хотел, не срослось:

наутро его в СИЗО

нашли -- формально живым,

но газеты

не публиковали фото,

а следователь со стажем

моргал и сдерживал рвоту.

Всё ясно.

Семья не терпит позора,

семья смывает позор.

И не сердите эльфа --

эльф неприятен, когда он зол.

Понятно стало одно: ни года, ни часа,

ни даже пары минут

они не вернут.

5.

Мне снится огромное

черное сердце промзоны,

стеклянный снежок

в жухлом свете ночных фонарей.

Я вижу его, незнакомца,

он сеет минуты, как зёрна,

минуты апреля

хоронит

в колючем пустом январе.

Мне снится,

как он поливает

промёрзшую землю июлем

моим, неслучившимся, жарким,

бездумным, цветным.

Я вижу сквозь толщу земли,

в ней дремлют минуты, как пули,

отлитые в форму и смятые

зерна войны.

Мне снится:

мои семена,

вырастают на сажень

из пуль превращаются в бомбы,

ворочаются, поют,

и первый мерцающий день

пробивается в полночь и сажу,

зелёным огнём выжигая

январский больной неуют.

И шумные кроны недель

взрываются

и взмывают

на стройных стволах,

светят, дышат и говорят.

Цветут медоносные дни

моего непрожитого мая,

несбывшегося июня,

непрошлого октября.

Вот тут я всегда просыпаюсь,

с неясным чувством утраты

и после весь день не знаю,

куда бы себя приткнуть.

Ну что ты хочешь спросить?

Хотел бы я их обратно?

Да ну...

6.

Столкнулись случайно,

в гостях у общих друзей.

Не виделись с выпуска,

да и не искали встречи.

Тогда, в институте, ну что:

разок проводил под вечер,

разок целовались по пьяни,

разок ходили в музей.

Домой возвращались вместе,

июнь, накрыла гроза,

хохочем на остановке

в вечернем лиловом свете.

Прости, говорит, пора

идти.

Понимаешь -- дети.

И рано вставать.

Где ты был десять лет назад?

Я слышал этот вопрос,

должно быть, десятки раз.

От каждого

важного для меня человека,

до сих пор

не укладывается в голове, как

всё это работает.

Странно, к примеру, джаз

мне нравится тот,

что уже десять лет забыт.

И разное там по мелочи, чистый быт:

устаревшие шмотки,

реликтовые манеры.

Не веришь?

Вижу, не веришь.

Да и не надо веры.

Однажды, Саша, в четверг

ты не вспомнишь, что было в среду,

но вспомнишь меня

и нашу с тобой беседу.

Я ждал этой шутки.

Вы все

в этом месте шутите про бухло.

Я тоже был идиотом.

Потом прошло.

7.

Полоз приехал лично.

Знаешь меня, говорит.

Не спрашивает, уверен, что знаменит.

Да, говорю, конечно.

Бессмысленно отрицать,

в городе не было тех,

кто не знал бы его лица --

безупречного, хищного, как у всех у них,

притягивающего взгляд -- лесные огни

пляшут

в зелёных глазах подземных владык.

Если явился Полоз, принято ждать беды.

Любой, кто с эльфом хоть раз

имел любые дела,

мог, например, очнуться в чем мать родила,

в четыре утра, на карнизе,

этаже на шестом,

в незнакомом городе

(как выяснялось потом).

Или мог внезапно пропасть среди бела дня.

Впрочем, в подобном их, думаю, зря винят.

Город у нас неспокойный,

сгинуть у нас легко,

лишнего ляпнул в маршрутке -- и был таков.

Полоз приехал лично.

Охрану бросил внизу.

Вложил мне в руку подвеску,

похожую на слезу

или хрустальное яблочное зерно.

Я побелел от злости. Думаю, вот говно,

теперь ещё и глумятся,

гнить им всем под забором.

Это что, говорю, за цацка, привет от вора?

Он отвечает, слушай,

знаю, что мы в долгу.

Больше дать не могу.

Действительно не могу.

Это всего лишь час,

но ценный, особый час.

Ты примешь его, простишь нам урон

и больше не встретишь нас.

Мы не любим

и мы не будем

ни у кого в должниках.

Ты ведь умный. Ну, по рукам?

И я кивнул: по рукам.

8.

Я и правда их больше не видел,

а через пару лет

все они

куда-то исчезли

ясным июньским днём.

И с тех пор мне никто не верит,

только вот

знакомый поэт

говорит:

Мы тут все вне времени,

все потерялись в нём.

Всякий пишущий неуместен,

выталкиваем средой,

отстаёт или обгоняет --

всё одно пролетает мимо.

Кстати, думаю, он метис:

вечно лёгкий и молодой,

невозможно красивый, резкий

невыносимо.

Потому ему предоставят шанс.

В тот час, когда он умрёт,

кто-то явится, так и вижу:

без охраны, с мешком бессмертия.

Он им скажет:

"вас не бывает, вы выдуманный народ".

Он им выдаст все свои лучшие

междометия.

Сдохнет этаким победителем,

улыбающимся палачу,

гордо вздернув свой безупречный

эльфячий нос.

Когда я об этом думаю, я безудержно хохочу,

как будто бы я отмщен

и помилован заодно.

9.

Новостные ленты

автоматно

стрекочут.

Испуганные смс

стрижами

носятся.

По останкам

узнать

совсем нелегко, чья

дочь -- глаза мамины,

нос отца.

Двух часов не прошло --

а эксперты валом,

кто всем этим голову

забивал им.

Слушаешь. Леденеешь.

Должны быть списки,

почему-то

нет интернета.

Какой она называла рейс?

Какой она называла рейс?

Какой она называла рейс?

Этот.

Потом звонит телефон.

Её номер.

Её голос.

Мы в порядке, и я, и дети,

так, слегка испугались.

Папа, мы попали в аварию,

в аэропорт мчась,

на рейс опоздали

на час.

Ушиблась только немного,

да ну, сама виновата,

и ещё разбился кулон,

помнишь, ты мне дарил

когда-то.

10.

Вот моя история, Саша.

Или как там тебя, Гюрза?

Или, может, Медянка?

Дома хлебнёшь позору-то?

Ну избавь меня, ну не надо

строить мне такие глаза,

я вас чую,

как вы, должно быть,

чуете золото.

Просто хочешь узнать финал?

Он забавный: мне сотня лет,

десять лет, как ушёл последний,

кто был мне дорог.

Десять лет я тут гнил, как плот,

завернувшись в плед,

век мой даже с учетом кражи

был слишком долог.

Всё, что можно было прожить,

я прожил до тла.

Я могу белоснежный мёд,

и сочащийся в щели яд,

я умею ласкать

и наматывать на кулак.

Мне плевать на бессмертие --

мне важна идея прощения

И поэтому мы сейчас

замутим травяного чая,

будем пить

редкий сбор моего последнего лета.

А потом ты пойдёшь к своим

передашь им:

я вас прощаю.

И не важно,

что вы не просили меня

об этом.

http://lllytnik.livejournal.com/89293.html

Не привыкай ко мне, не привыкай,

Привычкой каждый словно цепью скован,

И взглядом радостным меня встречай,

И каждый день твой взгляд пусть будет новым.

Какие новые на небе облака,

И солнце новое нам дарит утро!

Не привыкай ко мне, не привыкай,

Не отдавай меня кому-то...

Конечно, трудно много, много, много лет

Спешить домой как будто на свиданье,

Но только знай, что за привычкой вслед

Придет покой, а следом расставанье.

Пусть жизнь бурлит, как горная река,

Наш дом-корабль пускай кренится круто.

Не привыкай ко мне, не привыкай,

Не отдавай меня кому-то.

Но верю я, что хватит нам огня,

Пускай судьба бросает нас по свету.

И ты глядишь все так же на меня,

И я шепчу: "За что мне чудо это?"

Какие новые на небе облака,

И солнце новое нам дарит утро!

Не привыкай ко мне, не привыкай,

Не отдавай меня кому-то...

Не отдавай,

Не отдавай,

Не отдавай меня кому-то...

Одну свечу зажжем за стада

И обилье для всей земли,

Одну — за здоровье и силу, одну —

Чтобы ноги не подвели.

Одну свечу — чтоб услышали мы,

Если боги окликнут нас,

Одну — за открытый путь и одну —

Чтобы правды огонь не угас.

Одну свечу — за дары друзей,

И одну — за факел во тьме,

И еще по одной — за дождь, и за долг,

И на память о долгой зиме.

Одну свечу — за плоды трудов,

И одну — за тисовый прут,

Одну — за тех, что хранят времена,

И за тех, что нас берегут.

Одну свечу — за солнце побед,

Одну — за волю бойца,

Одну свечу — за высь без границ,

Одну — за даль без конца,

Одну свечу — за друзей и родных,

Одну — за реку зажжем,

И еще по одной — за жертву любви

За светлый день и за дом.

Одну свечу — за наших отцов

И за всех, кто в могиле спит,

Одну — за дуб, и одну — за нить,

Которой наш мир обвит.

Одну — за песню и дар певца,

Одну — за полет стрелы,

Одну свечу — за прощальный костер:

Да будут тени светлы.

Во имя всего, что дается нам,

Во имя всего, что даем,

Во имя всего, что от нас ушло,

Во имя всего, чем живем,

Во имя всего, что взывает к нам,

Зажжем мы огни даров:

За чашу — один, и за камень — один,

И один — за Древо Миров,

Один — за Древо Миров.

С тех пор, как счастье услышало твое имя,

Оно бежит по улицам, стараясь найти тебя.

И на прошлой неделе

Сам Бог приходил и спрашивал твой адрес.

И я спросил:

Бог, ты знаешь все, почему же ты спрашиваешь меня,

Где живут твои возлюбленные?

И Бог улыбнулся:

Конечно, я знаю все,

Конечно, я знаю адреса всех своих возлюбленных,

Но иногда так здорово играть в прятки.

И еще я люблю, когда ты сам предлагаешь прикоснуться

К теплоте огня твоего сердца.

Может, нам стоит перевести этот стих в песню,

Я думаю, это будет иметь успех,

Потому что это истина.

С тех пор, как счастье услышало твое имя,

Оно бежит по улицам, пытаясь найти тебя.

Оно так хочет прикоснуться к теплоте огня твоего сердца.

И прямо сейчас Счастье ходит где-то рядом и шепчет:

"Ты где?", "Ты гдеее?", "Где ты?".

Каждый выбирает для себя

Женщину, религию, дорогу.

Дьяволу служить или пророку -

Каждый выбирает для себя.

Каждый выбирает по себе

Слово для любви и для молитвы.

Шпагу для дуэли, меч для битвы

Каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает по себе.

Щит и латы, посох и заплаты,

Меру окончательной расплаты

Каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает для себя.

Выбираем тоже - как умеем.

Ни к кому претензий не имеем.

Каждый выбирает для себя!